Даже еще в конце XYIII в. секс или освобождение генитальных соков служили превосходным средством против истерии и других форм неврозов. Симон Андре Тиссо, например, который считался специалистом в данной области и которого хотел сделать своим лейб-врачом король Польши, придерживался в своем искусстве лечения воздействием удовольствия. Это явствует из одного случая, произошедшего с ним в 1791 г. в Монтпелье:
«Сильная 40-летняя вдова, которая долгое время наслаждалась любовью в крепких объятиях своего мужа, лишилась этого после его смерти, и время от времени у нее стали случаться приступы, от которых она теряла сознание. Никакие лекарства мира не могли устранить эти приступы, они не прекращались никак, только когда она начинала сильно потирать свои гениталии, ее охватывала конвульсионная дрожь, в результате происходил семенной выброс и в тот же момент она приходила в себя» (294, с.204).
Опустошение генитальных соков служило не только как средство профилактики неврозов. Положительно рассматривались такие последствия полового сношения, как укрепление органов зачатия, всеобщая окрыленность, отвага, достоинство, спокойствие. Гипотеза о застое семени и последствиях этого в качестве причины, потеряла популярность к XIX веку. Вера в очищающее воздействие удовольствия и секса на здоровье уступила место аскетичным взглядам и методам лечения.
Уже сам тон, в котором Бинвилле говорит об истеричном поведении, создает представление о том, с каким аскетизмом и недоверием воспринимался принцип удовольствия:
«Противоестественной остроты ощущений не хватает женщинам, особенно обладающим горячим и неистовым темпераментом, чья кровь производит такое же совершенное семя, ибо они питаются соленым, перченым, копченым мясом, пьют крепкие вина, едят шоколад и пьют крепкий кофе. Все это сильно волнует кровь даже тех женщин, кто всю жизнь свою благочестив и посвящает себя обучению… И, наконец, у тех, кто с помощью коитуса или другого способа достигает удовольствия. В грудях их из-за прикосновений к соску, образуется молоко: это подобно слюнным железам – чем чаще плюешь, тем чаще происходит выделение слюны».
Прежде всего, из последнего замечания Бинвилле становится ясным, что всё перевернулось с ног на голову. Если несколько лет назад «многократное совокупление» и как следствие семенной выброс рассматривались как предпосылка здоровья человека, то теперь ответственность за заболевание возлагается на изобилие сексуального секрета.
Мне хотелось в этом месте еще раз подчеркнуть, что понятие «семенной выброс» еще часто использовалось в конце XYIII века наряду с женской эякуляцией. Это следует, например из следующего отрывка текста Аструка (1786), чьи книги были настолько известны, что переведены на многие языки:
«К вспомогательным орудиям можно причислить все сосуды, которые помогают женщине в выбросе семени. Это, во-первых, преддверие (простата), которая расположена вокруг женского мочеиспускательного канала, и два канала или углубления (lacunae) по обеим сторонам мочеиспускательного канала вверху половых органов, кроме того, определенная часть жидкости часто выбрасывается под клитор» (21, с.479).
К «семяпродуцирующим органам» причисляли тогда и бартолиниевы железы, их значение Аструк определяет по сравнению с простатой как второстепенное. Убеждение, что частый выброс женской семенной жидкости мог привести к заболеванию, имело далеко идущие последствия. Одно из них – распространенное на рубеже XIX в. мнение о том, что мастурбация («самозапятнание») вызывает истерично-нимфоманное состояние. Поэтому Бинвилле наставляет (1782):
«Не нужно останавливаться на мастурбации лишь как причине заболевания. Не надо экономить на замечаниях и описаниях этого гнусного порока, надо говорить о жалких последствиях этого, даже преувеличивать. Не надо пропускать ни дня, а обновлять эти картины, которые могут вызвать отвращение от самого себя. Надо удвоить присмотр, препятствовать вхождению в беспутную жизнь. Ни под каким предлогом не оставлять ее одну, даже при справлении естественной нужды. Я был знаком с некоторыми женщинами, которые мне признавались, что этот гнусный, отвратительный порок так взял над ними вверх, что они решились имитировать справление нужды, чтобы заниматься этой пакостью без свидетелей. Я также должен добавить, что когда рискнул сделать первый шаг, то обнаружил у женского пола намного меньше стыдливости, застенчивости, чем у мужского» (35, с.154).
Вновь вспоминается мнение греков о том, что эякулят – бесценная телесная жидкость, и их предупреждение о расточительном расходовании его. Вновь всплывают в деталях античные представления. Семя было «совершеннейшим, важнейшим и лучшей частью соков и результат переваривания»
Гоффман, чье мнение тогда было решающим, например, писал:
«Легко понять, как происходит такое точное соотношение мозга и яичек, потому что оба этих органа выделяют в кровь нежнейшую lympham (влажность), являются вспомогательными средствами для выражения души. Невозможно, чтобы слишком сильное расточительство этих соков не привело бы к ослаблению сил души и тела… Семенной сок распределяется, как и дух, по всем нервам тела и имеет одинаковую природу с ним, поэтому, чем больше семени потеряно, тем более вялым становишься» (294, с.64).
На протяжении всего нескольких столетий доктора извратили принципы лечения истерии. Что ранее считалось полезным в лечении, стало вдруг губительным. Сексуальное воздержание вновь стало абсолютной добродетелью, после того как несколько столетий не было модным.
Лойер-Виллермей был последним, кто еще придерживался в 1816 г. следующего мнения: «Самые частые причины истерии – лишение себя радости любви, возникающие в результате этого озабоченность и нарушения менструального цикла» (187, с.118).
Брике, ведущий врач госпиталя, в который долгое время присылали пациентов с приступами истерии, смог лишь покачать головой в ответ на подобное «отставание»: «Эта рукопись появилась в 1500 г. Что можно подумать о враче, который соглашается в XIX в. с теорией существования женского семени, хотя и знает, что у женщин нет органов для выделения подобной жидкости!» (46, с.587).
Глава седьмая
«Поллюции у женщин»
В XIX веке женская эякуляция как феномен стала реже рассматриваться в медицинской литературе. Если о ней и упоминали, то исключительно в связи с понятием «поллюция». Между тем эксперты после многократной микроскопии убедились в том, что в женском эякуляте нет сперматозоидов. Исходя из господствующей морали – ненавистницы секса – эта жидкость считалась не чем иным, как регулярными выбросами в терапевтических целях. Сознание этого однако не помешало распространению совершенно противоположных взглядов: в глазах большинства медиков-авторитетов поллюции рассматривались теперь как болезнь, причем нервная.
Флиттнер в 1843 г. отважился опубликовать свою книгу «Гинекология или половая жизнь» только анонимно. В этой работе он, как последний представитель своего времени, защищал мнение, сложившееся еще в свободном в отношении секса Средневековье:
«С особым вниманием природа подошла к половому удовлетворению женщин, сделав его, в отличие от удовлетворения мужчин, необходимой потребностью. Для того чтобы женщина была совершенно здорова, ей не только необходимы вынашивание, роды и кормление грудью детей, неотъемлемой частью полноценности является также возбуждение в половых органах, связанное с выбросом скопившейся там жидкости, иначе со временем они могут огрубеть, застопорить работу системы кровеносных сосудов, нанося вред нервам и приводя к возникновению губительных приступов истерии, которыми страдает так много стареющих женщин» (92, с.268).
Однако холодное отношение к сексу все больше распространялось его противниками. Так в 1836 г. Десландес не исключал, что поллюции могут быть причиной многочисленных заболеваний: «Поскольку женщины лишены яичка, как и других частей тела, которые у мужчин, например, служат накоплению и выделению семени, то у них не может быть настоящих поллюций. Но тем не менее, у них, как и у мужчин, могут быть мечты о сладострастии, вследствие которых может произойти выброс, как это обычно происходит у них в момент наслаждения половым актом. Осталось только выяснить, какое влияние на здоровье оказывают слишком частые случаи таких выделений» (65, с.246). Десландес честно признался, что «в отношении этого вопроса» находит только одно доказательство, а именно в рукописи Сведиаура. Тот описывает 28-летнюю женщину, у которой в течение полутора лет происходили частые ночные поллюции, которые «возникали в результате сексуальных снов» «и сопровождались всеми симптомами изнурения спинного мозга» (65, с.246). Даже легкие при этом страдали. Но Сведиаур смог, наконец, вылечить ее недуги.